Он не верил в бессмертие. Ни души, ни власти. Он понимал, как всё условно. И именно в этом — его обречённость. Потому что вся система, которой он управлял, строилась на обратном: на вере в вечное, в сакральное, в устойчивое. А он знал, что всё рушится. В том числе — изнутри. «Александр I» — это хроника того, как мысль, проникая в абсолют, делает невозможной абсолютную власть. Он слишком хорошо понимал, чтобы просто подчиняться. Но слишком хорошо помнил, чтобы разрушать.

И потому он жил в этом зазоре. Один. Его судьба — это не цепь событий. Это цепь отказов. От себя. От желания. От близости. Он был нужен стране. Он был полезен Европе. Он был удобен истории. Но самому себе — он был не нужен. Потому что не верил, что человек, который сделал всё правильно, имеет право быть счастливым. И именно это делает его самым страшным из всех героев. Потому что он — не трагедия. Он — норма. Норма для власти, где живое всегда — излишек.